- Ой, только не надо говорить, что Алкснис тоскует по Советскому Союзу! Я реалист и понимаю, что Союза больше нет и восстановить его не удастся. Но надо стараться, чтобы страна, в которой мы живем, жила счастливо и хорошо. Об этом надо думать и радеть.

- А что еще надо делать, кроме того, чтобы думать и радеть?

- В первую очередь руководству России нужно определиться, чего оно хочет. Нужно нам Приднестровье или нет, нужны нам Украина или Средняя Азия или не нужны? Если уж хотите, чтобы Прибалтика оставалась в сфере влияния России, так не говорите, что приветствуете расширение Евросоюза на Восток. Евросоюз - это конкурирующая организация. А мы говорим: «Ребята, мы отсюда уходим. Пожалуйста, забирайте все себе». Не нужно воевать, нужно прояснять позиции. То, что произошло в 1991 году, - противоестественный процесс. Но, хотя Советского Союза больше нет, все смотрят на Россию. Если Россия говорит о вступлении в НАТО, другие страны думают: «А почему нам нельзя, если России можно?». Поэтому нужно все же оглядываться на страны бывшего Союза, остерегаться непродуманных высказываний.

- И все же, что значит «всем будет хорошо»? Наше общество разделено на классы. С кем вы?

- Я ни к какому классу не принадлежу. Я вообще не думаю, что мы разделились на классы. Когда пять процентов населения живет за счет остальных девяносто пяти, я не могу определить, кто из них к какому классу принадлежит. Это несправедливый экономический порядок. Несправедливо, когда Госдуму заботят не 95% населения, а маленькая кучка олигархов. Дума должна работать для большинства, а она обслуживает меньшинство. Это нам дорого обойдется. Беседовала Мария ПЛИС

P.S. от редактора: Признаюсь, я читал интервью Алксниса со смешанным чувством. Я знаю его уже лет десять и готов засвидетельствовать: полковник - человек искренний. Именно поэтому он говорит то, что думает, не смущаясь противоречиями, не прибегая в отличие от профессиональных политиков к риторическим уловкам. Но именно поэтому картина получается такая грустная. Приднестровье из последнего оплота «советской Родины» превращается в очаг предательства, патриотическое российское правительство поддерживает антироссийский режим в Грузии, а Государственная Дума, избранная всем народом, отстаивает интересы пяти процентов населения. Полковник понимает, что это неправильно, но не понимает почему.

А может, потому, что просто нет и не может быть у олигархической власти и обнищавшего народа «общей Родины», а есть общество, разделившееся на классы и группы с противоположными интересами? А «простой директор» Смирнов в Приднестровье за десять лет стал простым олигархом, которому признание Запада нужно не меньше, чем таким же олигархам в Москве.

Алкснис все еще не может понять, что национальная риторика в обществе, раздираемом социальными конфликтами, есть способ манипуляции людьми, технология управления, не более. Он не понимает, что экономические интересы сильнее геополитических догм. В академиях этому не учат. А жаль.

КАНИКУЛЫ РАДИКАЛОВ

Председатель левой партии Швеции Гудрун Шиман честно призналась, что у нее проблемы на почве алкоголизма

Как ни странно, для радикальной молодежи в Западной Европе лето - время, когда можно сосредоточиться на вопросах теории. Политическая жизнь в это время замирает. Большое начальство отправляется в отпуска повсюду. А значит, оно не принимает решений, против которых нужно протестовать. Нет ни массовых демонстраций протеста, ни забастовок. А молодые люди собираются во всевозможные летние лагеря и на встречи, где можно спорить о революции, обсуждать новые книги и слушать музыку.

Марксизм в Лондоне

Июль в Лондоне был холодным и дождливым. Люди ходили по городу в свитерах, а то и в плащах. Туристы, как положено, посещали музеи, разглядывая мумии и полотна великих мастеров. А шесть тысяч левых активистов набились в аудитории Лондонского университета (University College of London), чтобы поучаствовать в фестивале «Марксизм-2002».

Фестиваль этот проходит ежегодно. Его инициаторами были троцкисты из Социалистической рабочей партии (SWP), но в последнее время он становится все более открытым. «Это похоже на воду, затопляющую дельту реки, - объясняет мне Джон Рис, один из организаторов фестиваля. - Раньше для нас было очень важно, кто к какой организации принадлежит. Во время засухи каждый охраняет свой маленький ручеек. А когда поднимается большая вода - все это не имеет никакого значения. Берегов уже нет, есть общий поток».

Поток состоит преимущественно из молодежи. Лидеры левых, помнящие еще движение 1968 года, неожиданно почувствовали свой возраст. «С каждым годом фестиваль все молодеет, - продолжает Рис. - Кажется, через некоторое время у нас будет один большой детский сад».

Кстати, о детском саде: он тоже входит в программу фестиваля. Теперь не надо решать, кто останется дома с ребенком, а кто пойдет обсуждать глобализацию, капитализм и социализм. Здесь действует специальная служба. Дети разрисовывают себе лица и носятся по коридорам университета в то самое время, пока старшие спорят о политике. Рядом по видео крутят мультики. Кстати, новинки - «Корпорация монстров», «Шрек».

Стены увешаны объявлениями: «Ирландские товарищи собираются на пикник в 12.00 перед университетом. Пиво, закуска и обсуждение текущих вопросов», «Французы встречаются в нижнем зале после обеда. Тема: итоги выборов», «Вечеринка еврейско-арабской дружбы в субботу в 20.00. Вход 3 фунта».

Вечером, когда лекции и дискуссии заканчиваются, основная масса участников разделяется на три части. Старшие собираются в университетском баре, пьют вино и продолжают дискуссии. Остальные идут либо смотреть фильм, либо слушать музыку. Самым сильным музыкальным впечатлением оказалась группа Top Cat - странное сочетание джаза и рэгги (временами заставлявшая вспомнить еще и брехтовские зонги). Потрясенный этой группой, на следующий день я отправился на новый концерт, ожидая, что следующая команда будет не менее великолепна. Увы, меня ждало горькое разочарование: на сцене кривлялись две полные девушки и двое скучных парней, беспомощно пытавшиеся изображать «АББУ»…

На еврейско-арабскую вечеринку я не попал, хотя и те и другие меня очень звали. Не подумайте, что мне было жалко денег. Просто надо было ехать в аэропорт.

Шведский вариант

После Лондона прошло всего несколько недель, а я уже оказался в Швеции на «Социалистическом фестивале», который проводили активисты «Левой молодежи». Организаторы хотели, чтобы я рассказал про то, как за «антисоветскую деятельность» сидел в тюрьме при Брежневе. После моего выступления из аудитории вышел атлетического вида бородатый норвежец и стал говорить о том, как он тоже сидел в тюрьме две недели после антиглобалистской демонстрации в Гетеборге.

Шведский фестиваль разительно отличался от английского. Он был меньше, зато проводился на природе, в трех часах езды от Стокгольма. Здесь было несколько хуторов, школа и коровник, по чистоте напоминавший наши образцовые больницы. Еще, разумеется, были народный дом (сельский клуб по-нашему) и футбольное поле.

Молодые люди разбили палатки прямо в поле. Большие палатки были превращены в лекционные залы, каждый со своим названием: «Космонавт», «Спутник», «Терешкова», «Лайка» и так далее. Палатка «Лайка» была по совместительству кафе и лекторием. Тут же, прямо на свежем воздухе что-то жарили. Идеолог «Левой молодежи» Арон Этцлер резал салаты. Впрочем, он не столько сам резал овощи, сколько руководил. На фестивале он возглавлял «салатную группу» и страшно переживал, чтобы все получилось как надо. Это вам не книжки писать!

На фестивале у меня много старых знакомых. Прежде всего, конечно, Арон, который несколько лет назад разыскал меня по телефону, когда я сидел в гостях у кого-то из общих знакомых. Его первые слова были: «Я звоню вам из сауны».

Новый лидер «Левой молодежи» - Али Эсбати. Довольно редкое имя для шведского политика. Али по происхождению иранский азербайджанец, его родители бежали в Швецию от режима Хомейни. В 70-е годы Швеция приняла множество политических беженцев, спасавшихся от военных диктатур в Азии и Латинской Америке. Теперь выросло новое поколение. Если Али одеть в традиционную восточную одежду, он покажется восточным принцем, как будто сошедшим со средневековой персидской миниатюры. Но по своим привычкам и характеру он типичный швед. Пунктуальный, надежный, уравновешенный. Познакомился я с ним несколько лет назад, когда он учился в Петербурге.